Музыка тропического ливня - Страница 26

— О да, действительно разбираюсь. — Она взяла бутылку и налила в свой бокал вина. — Причем лучше многих. — Глоток бодрящего напитка смочил ее пересохшее горло. На подготовку к этой «проповеди» у нее ушло целых три часа! Почувствовав вдруг, что аппетит начисто исчез, Линда встала из-за стола, отодвинула стул, вышла из кухни и направилась вверх по лестнице. Войдя в свою комнату, женщина бросилась на кровать и расплакалась. Джеймс был ничуть не лучше Филиппа.

На следующее утро позвонила Тэмми и потребовала Джеймса к телефону.

— Простите, но он сейчас работает, его нельзя беспокоить, — автоматически начала Линда. — Я могу оставить ему…

Но Тэмми не желала слушать.

— Мне необходимо переговорить с ним немедленно! Сейчас же! Сию минуту! — Женщина на другом конце линии закричала так, что Линде пришлось отодвинуть трубку подальше от уха.

— Я передам ему вашу просьбу, — вежливым тоном ответила она, когда крик в трубке прекратился.

После непродолжительной паузы Тэмми подозрительно спокойным голосом произнесла:

— Хорошо. Пожалуйста, передайте. Скажите ему, что я беременна и хочу знать, как нам теперь быть.

Трубка замолчала намертво. Сердце Линды словно остановилось. Тэмми беременна. Кто такая Тэмми? Его жена, любовница, просто знакомая? По тону незнакомой женщины, сообщившей столь интимные сведения, Линда догадалась, что Джеймса эта новость не обрадует.

Линду вдруг затошнило. Странно. Ведь залетела-то не она. Вырвав листок из настольного блокнота, хозяйка виллы записала: «Звонила Тэмми. Она забеременела и хочет срочно переговорить с вами». Рука Линды дрожала, и это выводило ее из себя. В конце концов какое ей дело до всего этого? Она уставилась на записку. Может быть, это как раз одно из тех сообщений, которые не следовало оставлять без внимания до обеда или ужина. Ее ноги словно одеревенели, когда она шла к кабинету Джеймса. Постучав в дверь, женщина переступила порог и услышала недовольное ворчание постояльца.

— У меня есть для вас важное сообщение. — Ее слова тупо ткнулись в его спину.

— Я же просил вас не беспокоить меня, черт подери! — Его руки продолжали летать над клавишами машинки, ни на секунду не замедлив темпа.

Линде не нравилось, когда с ней разговаривали грубым тоном. Более того, это раздражало ее. Кровь начинала бурлить так, словно ее перекачивали насосом, а сама Линда моментально теряла способность рассуждать здраво. Ее разумом завладевал дьявол, который и принимал за нее все решения. Хозяйка виллы приблизилась к Джеймсу и резко опустила ладонь на его пальцы. На мгновение в кабинете воцарилась жуткая тишина. Настолько напряженная, настолько давящая, что, казалось, разрядить ее мог лишь какой-то случайный, невиданной силы взрыв. И он произошел: взорвался Джеймс. Как ошпаренный, он вскочил со стула, коршуном налетел на женщину и с перекошенным от гнева лицом прогремел:

— Что вы себе позволяете, черт бы вас побрал!

— Я лишь вывела вас из рабочего состояния, — ровным тоном ответила Линда. Но сама была возмущена до глубины души. И невероятно напугана. От страха у нее дрожали коленки, бешено колотилось сердце и, казалось, плавились мозги. Она очень смутно соображала, что с ней происходит.

— Никогда, никогда не смейте больше делать это! — Его голос был глухим, низким и угрожающим.

Линде с трудом удавалось держать себя в руках. Ее взгляд безжалостно буравил его глаза.

— А вы никогда, никогда не смейте больше разговаривать со мной подобным тоном, — парировала женщина, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой. И ей это почти удавалось.

— Я вам уже неоднократно напоминал, чтобы меня не отвлекали во время работы!

Она сделала глубокий вдох, выпрямилась, и ее спокойные, негромкие слова резанули его слух:

— А я все равно решила вас отвлечь. — Случилось чудо из чудес: сдержанный тон ее голоса не изменился, и она продолжала сохранять внешнее спокойствие. — Я решила, что это сообщение не должно валяться весь день как ненужный клочок и что вам следует ознакомиться с ним незамедлительно.

Джеймс взял листок, пробежал по нему глазами и побледнел так, что на его лице, казалось, не осталось никаких следов загара. Он взвился и в два прыжка вылетел из комнаты. А несколько мгновений спустя уже гремел на всю виллу:

— Нам не хватает еще только ребенка в доме! Ты что, рехнулась? — Судя по всему, предстоящее отцовство не воодушевляло Джеймса. Оно не воодушевило бы и Филиппа. В душе у Линды взметнулись сразу два пламени — боли и ярости. Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

— Как это произошло? — допрашивал беременную женщину разгневанный писатель. — Как ты могла допустить это после всех наших бесед? Я думал, ты тогда образумилась. Ради Бога, где же твои мозги?

Линда крепко сжала кулаки. Она ненавидела Джеймса. Презирала. Отныне и навсегда она будет ненавидеть всех мужчин. Все они эгоистичны, наглы и равнодушны к страданиям других.

После короткой паузы мужчина вновь обрушился на несчастную:

— Тэмми, девочка моя, хорошо, что сейчас тебя нет со мной рядом, ибо тогда я отвинтил бы тебе голову! — В комнате опять воцарилось недолгое молчание. — Нет, я не хочу обсуждать это сейчас! Я пытаюсь писать книгу. Если ты будешь названивать мне, я никогда не закончу ее. Поговорим, когда у меня будет хорошее настроение и предрасположенность к беседе.

Линда услышала, как трубка громыхнулась на место, а минуту спустя Джеймс ворвался в кабинет, где она продолжала стоять как вкопанная. Наконец ее ступни оторвались от пола, и до ушей постояльца донеслись слова: